– Ладно, – ответил Нафин, – я подумаю. Но ведь ты сам сказал, что знаешь далеко не все. И про Генульфовы записи тоже… Ты же их не видел, и что там было – точно не знаешь. А я уверен, там есть способ, как нам спастись. И отец в это верил, потому и рылся в обвале до последнего дня…
– Ты не сможешь их прочесть, даже если и найдешь…
– А вот для этого и нужны Летающие орели, – наставительно, как маленькому, пояснил Старику Нафин. – Уж они то читать умеют. Я раскопаю записи, отнесу их на Сверкающую Вершину и попрошу прочесть! Орелинский язык я выучил, общаться смогу, так что это будет несложно…
Старик горько засмеялся и опустил голову.
– Дурачок, – пробормотал он, – какой же дурачок! Так ничего и не понял… «Отнесу записи».., как будто их так легко поднять! Особенно тот, большой.., – тут он осекся, вскинул на Нафина глаза и поспешил поправиться: – Их наверняка раздавило обвалом.., я так думаю…
Еле заметная усмешка пробежала по губам юноши.
– Ладно, – легко согласился он, – нет, так нет. Пойду, поразмышляю над твоими словами. А если вдруг мама затеется меня искать, скажи ей, чтобы не волновалась. Крылья связаны, и я никуда не денусь…
* * *
«Он что-то знает!»
Нафин ликуя, выскочил из гнездовины Старика, в несколько больших прыжков пересек его огород и, через заросли деревьев, помчался к своему тайнику.
«Конечно, я подумаю над твоими словами, Старик, – говорил он сам себе, – но потом, когда придумаю, как выудить из тебя все, что ты знаешь! Но, каков хитрец! Ясно, что он раскопал обвал, а все, что нашел – перепрятал. Интересно, куда? Он старый – далеко унести не мог.., или тогда мог? Надо подумать»…
Давным-давно Нафин отыскал у подножия скалы довольно глубокую и просторную нишу, о которой рассказал только Сольвене. Здесь всегда было тепло и сухо, потому что ни дождь, ни ветер в эту нишу не залетали. А, поскольку юноша заботливо разгреб все мелкие и крупные камни, и застелил пол сухими листьями и травой, то здесь было еще и чисто, и уютно. Но, разве девчонки в этом что-нибудь понимают!.. И теперь, сидя на мягкой подстилке, Нафин блаженствовал и размышлял. Он проследил, сквозь листву, весь путь солнца, неумолимо двигавшегося к закату, но так ничего и не придумал. Пожалуй, пора было отправляться домой, успокоить Метафту. Однако, едва Нафин поднялся на ноги, как снаружи донесся нарастающий звук хлопающих крыльев, а затем, тяжелое дыхание.
Затаив дыхание, и больше всего на свете боясь ошибиться в своей догадке, юноша осторожно выглянул и чуть не вскрикнул от восторга. В двух шагах от него стоял Летающий орель! Он был в пол-оборота и спиной, но Нафин легко угадал в нем одного из тех двоих, которых видел утром. Не имея силы больше сдерживаться, он выскочил из своего укрытия и, раскинув руки, радостно заорал:
– Ты вернулся!!!
Орелин вздрогнул, отскочил, но, зацепившись ногой о камень, упал навзничь.
– Не бойся, – затараторил Нафин, – я не причиню тебе вреда! Я очень даже рад! Только, пожалуйста, не улетай, как утром. Я вас так ждал!.. Ты ведь вернулся за мной? Потому что узнал меня, да?… Ну, что ты так смотришь? Я же не чудовище, я такой же, как ты… Видишь!
Юноша распахнул крылья, но орелин только попытался отползти еще дальше. Он, похоже, не собирался улетать, но смотрел со страхом и словно бы к чему-то прислушиваясь. «Не понимает, – догадался Нафин, – ну, конечно, я же говорю на своем языке!».
– Не бойся, – повторил он на орелинском и, с радостью, отметил, что страх в глазах ореля сменился изумлением.
– Ты говоришь на нашем языке? – спросил гость. – Ты – орель?
– Ну да, – гордо ответил Нафин, – я – тот самый избранный. Разве ты вернулся не за мной?
– Нет.
Летающий его, похоже, все-таки не понимал. Он сел, потер лоб и тяжело привалился к скале.
– О чем ты?
– Как о чем! – опешил Нафин, – о предсказании, о чем же еще? Ты что, ничего об этом не знаешь?
Орелин отрицательно покачал головой.
– Ничего себе! – Нафин был искренне изумлен. – Зачем же ты тогда к нам прилетел?
– Я.., – гость замялся. – Это долго объяснять. В общем, я не могу вернуться к своим, поэтому вернулся к вам… Хотите, можете меня убить. Я не возражаю, – устало прибавил он.
– Зачем же, убить, – пробормотал разочарованный Нафин. – Мы не злодеи. Мы даже очень рады… Но, как же так?! Я думал, ты вернулся за мной, думал, мы вместе полетим к вам, чтобы я мог исполнить свое предназначение… А выходит, ты ничего не знаешь и даже вернуться не можешь…
Летающий снова потер лоб и сморщился. Похоже, у него болела голова.
– Прости, – слабым голосом сказал он, – я плохо тебя понимаю. Наверное, устал… Скажи, это ты забрал наши сосуды сверху?
– Да.
– А не мог бы ты… Я очень голоден… Принеси их, пожалуйста, сюда. Это все запасы еды, которые у меня есть.
– Вы едите эту воду? – сморщился Нафин. – Но, зачем же сюда? Пойдем, я отведу тебя. Сосуды у нас в гнездовине. Там и отдохнешь.
– В гнездовине.., – прошептал орелин, закрывая глаза, – вы их так же называете… Нет, я не дойду. Очень ослаб. Принеси сюда. Потом, когда наберусь сил, тогда пойдем.
– Ладно, принесу. Заползай в ту нишу и жди. Только никуда, пожалуйста, не улетай.
Нафин с сомнением осмотрел орелина, который пытался встать, но, казалось, готов был вот-вот свалиться без чувств.
– Пожалуй, я сам тебя в нишу затащу.
– Нет, нет! – Летающий поднял руку, – не надо. На это у меня сил хватит.
Он кое-как поднялся и, шатаясь, побрел к нише.
«Задохлик какой-то, – подумал Нафин. – Кажется он прав – не стоит его сейчас нашим показывать. Пусть поест, отдохнет, приведет себя в порядок и явится во всей красе. Не то совсем засмеют».
– Имя у тебя есть? – спросил он перед тем, как уйти.
– Тихтольн.
– А я – Нафин. Будем знакомы.
* * *
К своей гнездовине юноша подобрался со стороны огорода. Осторожно, бесшумно ступая, пробрался внутрь, вытащил сосуды, отнес их подальше и вернулся, как обычно, с шумом.
– Мам, я зашел сказать, что еще немного погуляю!
Где-то в глубине послышался шум, и Метафта выбежала из своей комнаты.
– Ну, как ты, сынок, – спросила она встревожено. – Вы поговорили? Я заходила к Старику, но он ничего толком не сказал, только «посмотрим», и показался мне каким-то расстроенным.
– Да, нет, – Нафин неопределенно помахал в воздухе рукой, – мы нормально поговорили. Я обещал подумать. А Старик, наверное, из-за жены расстроился. Он её все вспоминал… Жаль, конечно, что он ничего не знает про Генульфовы записи, но, видно, ничего уж не поделать. В общем, все хорошо, мам. Ты не волнуйся, я уйду ненадолго. Просто хочу побыть один.
– Ладно, иди, – закивала Метафта. – Иди, только возвращайся не слишком поздно.
– Хорошо.
Нафин вышел из гнездовины с печальной неторопливостью, но, едва оказавшись вне поля зрения матери, резво подхватил сосуды и помчался обратно к нише.
Солнце уже почти село, оставив под деревьями таинственный сумрак, и Нафин весело петлял между ними, предвкушая предстоящую беседу с Летающим. «Задохлик он, или не задохлик, а говорить может. И, значит, может рассказать что-нибудь интересное. Обязательно расскажет! Пожалуй, стоит его какое-то время попрятать. Вдвоем, между собой, мы что-нибудь выясним, а потом придем к Старику и поставим его перед выбором: или он нам все рассказывает, или мы немедленно улетаем сами, куда сочтем нужным. Он испугается и, если так сильно любит Гнездовище, как говорит, то обязательно нам все расскажет и покажет, где спрятал Генульфовы записи! А там посмотрим…» Нафин даже подпрыгнул от радости, что все так славно сложилось, и хотел припустить еще резвее, но тут из-за деревьев донесся тихий смех и шепот.
Нафин замер. Влюбленные! В другое время он не упустил бы случая пошалить, но теперь… А впрочем, что ему мешает сделать это теперь? Дело то минутное!
Юноша крадучись подобрался к дереву, из-за которого слышал шепот и уже открыл, было, рот, чтобы напугать уединившуюся парочку, но, в последний момент, смог только обалдело выдохнуть:
– Сольвена!
Девушка вскрикнула и подскочила. На секунду мелькнули её испуганные глаза, и она тут же исчезла за деревьями. А следом за ней, навстречу Нафину, поднялся Кантальф – первейший недоброжелатель, задиравший юношу больше других.
– Ты?! – во второй раз выдохнул Нафин.
– Я, – самодовольно усмехнулся Кантальф. – А ты-то тут, что делаешь?
Он посмотрел на сосуды в руках противника, и ухмылка на лице стала еще шире.
– А-а-а, понимаю, все носишься со своими Летающими орелями. Сольвена мне говорила. Ха-ха-ха! Ну и дурак же ты, Нафин!
Он поднял, было руку, чтобы похлопать Нафина по плечу, но, посмотрев на его лицо, передумал и неспешно пошел в ту сторону, куда убежала девушка.
Несчастный избранник Судьбы остался стоять один среди сгущающейся темноты. Она с ним!.. Здесь!.. Она ему все рассказывает!.. Значит, они тут над ним смеялись, а он… Ой, дурак! Какой же дурак! Думал она ему друг, но нет!.. Нет у него тут друзей! Одни предатели и враги! И щадить он их не станет! Даже ветер, зашумевший вдруг в кронах деревьев, не сможет остудить его злость! Будет гроза? Отлично! Весь мир хочет ополчиться против него – ну и пусть! Он себя еще покажет! Вернуться домой? Ни за что! Теперь – нет! Пусть поживут без него! Пусть поищут, поплачут, а он…
